Поэт сказал:

Порт сонный,

Ночной,

Плененный

Стеной;

Безмолвно

Спят волны

И полный покой.

О Боже! Глас гроба!

То джинны! —

Адский вой. (29)

Легендарные цари Дауд (Давид) и Сулейман (Соломон) заточили в медные сосуды множество джиннов, а сосуды закинули в морские глубины. Случалось, что такой сосуд попадал в сети бедного рыбака, рыбак снимал царскую печать и освобождал джинна. Разъяренный долгой отсидкой джинн, как правило, вместо того, чтобы исполнять желания, намеревался убить рыбака, но если рыбаку хватало прыти и ума джинна перехитрить, то пожизненное благосостояние ему было обеспечено.

Кроме "Повести о рыбаке и джинне"; из которой взята вышеприведенная историйка, джинны, ифриты, ауны и мариды действуют в "Книге Тысячи и Одной Ночи", в частности, в "Рассказе про Ала-ад-Дина и волшебный светильник", - "Рассказе о носильщике и девушке", "Рассказе о Джафаре Бармениде", "Повести о медном городе" и "Рассказе о Маруфе - башмачнике".

Этимология: арабское jinni, от него латинское genius (дух-покровитель, дух города, отсюда наш "гений). В английском djinni, jinni и genie синонимичны, хотя некоторые словари выделяют genie и склонны переводить последнее не как "джинн", а как "дух лампы".

Сам черт не разберет.

Дикий гон, Дикая охота
Мчащаяся по небу демоническая кавалькада призраков. Упыри из Дикого Гона могут силой похищать людей, но способны заставить присоединиться к ним и с помощью гипнотического внушения. Прототипом считается знакомый по нордической и германской мифологиям мчащийся по небу сонм валькирий, служительниц Одина, подбирающих с полей битвы павших героев, чтобы забрать их в Валгаллу. Северное Сияние — не что иное, как отблески оружия и доспехов валькирий.

Кавалькада валькирий в более поздней германской мифологии приобрела демонический характер, став Диким Гоном (Wilde Jagd) богини Хёльды или Хульдры, супруги Вотана. Диким Гоном является также кавалькада бога Гвинна ап Нудда из кимврийской мифологии, как и кавалькада Охотника Хьорна.

Дикий Гон мчится в основном во время так называемых суровых ночей (Rauhachte), то есть в период от сочельника Рождества до Трех Волхвов.

Доппельгангер (Doppelganger)
Таинственное, обладающее свойствами полиморфизма существо, способное абсолютно точно скопировать человека и заменить его, лишив воли либо убив оригинал. Встречается во множестве мифологий и, конечно, представляет собой персонификацию сильных и самых первичных фобий: опасности потерять собственное Я и боязни врага, способного под видом близкого человека обойти стражу и нанести предательский удар.

Доппельгангер — не-аналог подменыша, то есть он не ребенок эльфов, либо кобольдов, подброшенный вместо похищенного человеческого младенца. Доппельгангер копирует не детей, а только взрослых людей. И если подкидыша - подменыша распознать довольно просто, то доппельгангера невероятно сложно.

В фэнтези достаточно часто используют доппельгангеров. У Патриции Маккиллип в цикле "Мастер Загадок" действует целая раса полиморфов, задумавших овладеть миром путем замещения "дубликатами" ключевых должностей, предварительно убивая "оригиналы". Идентично поступают метаморфы в "Замке лорда Валентина" ("Lord Valentine's Castle") Роберта Силверберга.

Родственен мифу "doppelganger'a" в смысле мифических корней — мотив "пересадки", а именно: имеются существа (демоны, чародеи, ведьмы), способные "пересесть" в человека, овладев его телом и душой (психикой).

Нет такой мифологии, которая не пользовалась бы понятием "демонической одержимости", и нет культуры, в которой отсутствовали бы одержимые и экзорцисты. Тема, разумеется, весьма благодатная для авторов horror'a, во главе которых стоит Уильям Блэтти со своим знаменитым "Экзорцистом". Хоть с научной точки зрения такие "пересадки" нонсенс, тем не менее их не гнушается и научная фантастика. Здесь следует привести классическую "Историю покойного мистера Элвершема" Герберта Уэллса, представляющую собой иллюстрацию извечных человеческих страхов: некий старик "пересаживается" в тело юноши, оставив душу последнего в своей больной и близкой к смерти телесной оболочке. Столь же классичны "Пассажиры" ("Passagers") — награжденный Небьюлой рассказ Роберта Силверберга о странных Чужаках, которые Время от времени "пересаживаются" в тела людей в основном для того, чтобы удариться в загул и заниматься развратом. Поиграл в "пересаживание" и "обмен душами" также Станислав Лем, который изобрел, цитирую: "карманный портативный двусторонний обменник индивидуальности, разумеется, с обратной связью" — аппарат, похожий на коровьи рога.

"Господина начальника! Ваша, благородия полицейская! Моя хватать, что я Клапауций, но нет, моя не знать никакая Клапауций! Но может быть, это такая нехорошая, она боднуть-пихнуть моя рогами на улице, и моя-твоя чудо быть, наша-ваша, и моя терять телесность и теперь душевность от моя, а телесность быть от не моя, моя не знать как, но та рогач убежать быстро - быстро! Ваша великая полицейскость! Спасите!" (30)

В horror'e классикой стал замораживающий кровь в жилах рассказ "The Thing on the Doorstep" Г.Ф. Лавкрафга, повествование о чародее из проклятого Богом города Иннсмут (Inncmouth)" который, дабы гарантировать себе "вечную жизнь", "пересаживается" в собственную дочь. Поскольку чахлое тело и убогий женский ум (ха-ха!) ограничивают его, чародей выходит замуж, чтобы незаметно завладеть телом и психикой супруга. Однако муж вовремя раскрывает сатанинские замыслы "жены", убивает ее, тело прячет в подвале, а всем втолковывает, что-де, лучшая половина бросила его и уехала куда-то в неведомую даль. Но страшной силы магия действует даже из могилы — чародей "перебирается" в тело несчастного "мужа", его же самого "пересаживает" в себя, то есть в уже порядком подгнивший, провонявший и разлагающийся труп...

Приятного аппетита.
Дракон
Герой стольких сказок, басен, мифов и преданий, что на детальное его описание и длинноты просто жаль тратить место. Поэтому ограничимся лишь самым существенным и менее всего известным.

Почти во всех современных языках, выросших из индоевропейского ствола, "дракон" этимологически выводится из греческого слова "drakon", означающего "остроглазый". От него идут dragon, dragone, drache, drage, drake. To же можно сказать и о славянах, у которых есть дракон, драк, дракула, драган. И только поляки совершенно вырвались из общего строя: у нас есть свое собственное и неповторимое слово "смок" (smok), которое, если верить Брюкнеру, берет начало от индоиранского слова, обозначающего заглатывание, глотание (отсюда также "чмокнуть").

Интересно, что если сопоставить древние мифы и легенды о драконах с сохранившейся иконографией, отражающей эти мифы, то перед нами всегда оказывается змея, а не крылатый ящер, то есть гибрид крокодила с нетопырем. В древности змея — опасная и смертоносная — тем не менее почиталась. Нордические и германские народы дракона обозначали словом Вурм (Wurm, Wyrm, Orm), то есть — змей. Змеем (Orm) был дракон Фафнир, убитый Сигурдом (Зигфридом) — прототип дракона, ревностно стерегущего сокровище. Змеей была и Целебра, то есть Колубрина (31). Наконец, змеем, а не ящером (как гласит Библия Тысячелетия (32) ) является почитаемый вавилонянами апокрифический дракон бога Бела, которого (дракона!) пророк Даниил отравил пирожками, начиненными смолой, салом и шерстью. Змеем был убитый Аполлоном дельфийский Пифон. Да змеем же был и Апоп, побежденный первым драконоборцем — богом Ра.

Лишь в средневековье дракон стал олицетворением сатаны, и как таковой должен был ужасать, а посему и изображать его следовало страшным. Поэтому в образе дракона собрали все самое худшее, что вызывает страх и отвращение: змеиные чешуи, ящериное и одновременно фаллическое тело ящерицы (ящериц и саламандр панически боялись), раздвоенный змеиный язык и ядовитую слюну, змеиный хвост, зубатую и ко всему этому в придачу извергающую огонь (конечно, адский) пасть, крылья нетопыря (которого тоже боялись). Короче говоря — сплошное зло, сплошная мерзость, сплошной ужас. Идентичную операцию впоследствии произвел Х.Р.Гайгер (H.R. Giger): создавая образ "Чужого", он собрал воедино все человеческие фобии.

Сатанинского дракона могли победить только архангелы (Михаил) и святые (Георгий, Марфа или Роман). Были, конечно, и драконоубийцы - плебеи, отравители, пользовавшиеся методой, запатентованной вышеупомянутым пророком Даниилом, то есть скармливающие драконам приманки, наг чиненные невероятной дрянью,.

В фэнтези драконов неисчислимое множество, но хорошо и интересно, описанных не так-то уж много. Ниже я привожу их перечень, являющийся одновременно драконьим каноном литературы фэнтези, без знания которого ни один уважающий себя любитель этого рода зверюг обойтись не может.

Анкалагон Черный (Дж. P.P. Толкин "Сильмариллион").

Кристофилакс Дайвс, дракон с Диких Взгорий (Рыжий Джил и его собака).

Элинсинос, древнейшая дракониха — Элизабет Гайдон, трилогия Rhapsody.

Фаламизар, дракон-марксист, борец за дело пролетариата (Алан Дин Фостер, "Чародей с гитарой").

Фалькор, Дракон Счастья (Майкл Энде, "Бесконечная история"),

Гаурунг, Отец Драконов (Толкин, "Сильмариллион").

Горбах, дракон, в которого превращается Джим Экерт (Гордон Р. Диксон "Дракон и Джордж").

Гриауль (Люциус Шепард, "Человек, который покрасил дракона Гриауля").

Гилъд Зеленокрылый, один из заглавных животных из Эльда (Патриция А. Маккиллип, "Забытые животные Эльда").

Джаббервок (Роджер Желязны, "Знак Хаоса"; оригинальный же — в классике, в "Алисе в Стране Чудес" Кэрролла).

Калессин Старший — Урсула Ле Гуин ("Самый далекий берег" и "Техану").

Мистер Майланд Лонг. Черный Дракон (РА. Мак-Авой, "Чай с Черным Драконом").

Моркелеб Черный (Барбара Хэмбли, "Драконья погибель" и продолжения — "Тень дракона" и "Рыцарь Демона Королевы").

Огненный Шпон, вождь драконов Мельнибона (Майкл Муркок, "Вестник бури"),

Шанзи, дракон без сокровищ (Джон Морресси, "Кедригёрн в Стране Кошмаров").

Смог Золотой, дракон с Одинокой Горы (Толкин, "Хоббит").

Драконт — безымянный философ (Джон Гарднер, "Грендел").

Дракон из Распадка (Пирс Энтони, "Ксанф"),

Сграбон, дракон Иноземья (Терри Брукс, "Волшебное королевство").

Йев, дракон с Острова Пендор (Урсула Ле Гуин, "Чародей с Архипелага").

Драу (Drow)
Черный, или Злой альв.

Сообщая об альвах (Alfar), то есть эльфах, "Snorra Edda" (младшая Эдда), поучает, что кроме Liosalfar, альвов светозарных, духов света, обитающих в Альфгейме (Alfheim), существуют еще Dockalfar или Svartalfar, альвы темные, либо черные, обитающие под землей и враждебные людям. Liosalfar, говорит Эдда, ярче солнца, Dockalfar же чернее смолы.

Эти злые черные альвы явно дали германским народам повод для заполнения мифологии и демонологии самыми различнейшими зловредными и вредоносными созданиями тьмы, обитающими под землей, ненавидящими свет и род человеческий — отсюда пошли кобольды, гоблины, тролли и им подобные переделки последующей антитезы светозарных ангелов в высотах и черных дьяволов в подземном аду.

Мифологии, в которых альвы или ши играли значащую роль, с незапамятных времен делили их на злых, доброжелательных и враждебных, на круг Сили и круг Ансили. Злую и хаотичную разновидность обычного эльфа в виде когерентной фигуры Злого альва создали лишь ролевые игры (RPG). По крайней мере так считалось до недавнего времени.

В бестиариях системы RPG наличествует мрачный (или черный) альв, носящий имя draw (драу) — чернокожий и беловолосый, обитающий в подземных сообществах и отличающийся хаотическим поведением. Некогда черные альвы были обычными эльфами, но в конфликте Сил выбрали Хаос и Зло, демонстрируя — делает реверанс Толкин — меньший норов, нежели Гададриэль — Побежденные драу ушли — буквально — в "подполье" — то бишь в подземелье, солнечного света не переносят, а светолюбивых существ ненавидят и пакостят им при каждой возможности.

Как сказано выше, фирмы, изготовляющие RPG, объявили драу своим изобретением — к тому же сделали это настолько серьезно, что даже запатентовали его. И тут же не замедлили прозвучать голоса, утверждающие, что для этого нет никаких оснований, драу — существо мифологическое, бытующее в народных демонологиях, так что патентовать его — все равно что требовать авторские права на гоблина, кобольда или тролля. Термином драу (draw) английские словари (те, что пополнее) называют подземное существо из шотландской демонологии, a trow или draw — подобное брауни существо с Шетландских островов.

Темные эльфы появились уже в "Сильмариллионе" Толкина (но там шла речь совсем не о подземных чудовищах чернее смолы). Недобрые (и буквально названные) svartalfar появляются на страницах "Фионаварского гобелена" Г.Г. Кэя, однако, вопреки названию, кожа у них зеленого цвета; Что же касается подробностей, то это область так называемых gaming related, особенно книг, действие которых разыгрывается в мире "Forgotten Realms". Одна из них авторства Элейны Каннингем даже называется "Daughter of the Drow".
Дыбук (Dybuk)
В древнееврейской мифологии злой дух, либо душа умершего, призрак, демон, пленивший человека и владеющий им чаще всего в мерзких и зловредных целях. Наиболее известен дыбук из так называемой "Легенды о еврейских Ромео и Джульетте".

Польский еврей Ханан, благочестивый ученик ешивы, талмудистской (иколы, еще в детстве был обручен с Леей, дочерью богатого купца ребе Сендера из Брыконицы. Когда дети выросли, их связала горячая любовь. Но когда Ханан после смерти отца обнищал, отец Леи пренебрег договоренностью и выдал девушку за другого, более богатого еврея. Ханан, ослабленный молитвой, постом и ритуальными купаниями в мыкве, от отчаяния и горя умер, а его душа, превратившаяся в дыбука, завладела Леей. Призванный на помощь мудрый цадик из Мирополя, Азриель, экзорцизмами и трубением в шофар изгнал дыбука из тела Леи, но душу девушки спасти не смог. Ибо утверждается, что Лея поставила любящего ее демона выше навязанного отцом супружества с мужчиной, к которому ничего не чувствовала.

Единорог (Unicornus)
Классическое мифологическое существо, сделавшее в сказках и литературе поистине головокружительную карьеру. К своей теперешней 'внешности единорог пришел, эволюционировав от классического изображения в бестиариях, в которых имел вид уродливого создания с телом лошади, ногами антилопы, хвостом льва и бородатой головой козла, увенчанной штопорообразным как у нарвала рогом. Поскольку в современной литературе единорог стал символом поэтической сказочности и персонификацией эфирного феерического обаяния, постольку его лишили всех признаков уродливого гибрида и оставили изящного коня с бархатными глазами женщины, волнистой гривой и шелковистым хвостом. Коня, изящную головку которого украшает (не вооружает!) небольшой филигранный рог. Единорог — воплощенная красота; в сказке и легенде при взгляде на него облагораживается душа, смягчаются нравы, тают сердца жестоких людей и вдохновляются поэты. Увидеть единорога — значит оказаться лицом к лицу с магией, он — символ вдохновения, возможности увидеть то, что скрыто от глаз глупцов, филистеров, простаков и профанов.

"В одно прекрасное утро некий завтракавший в этот момент господин оторвал взгляд от яичницы и увидел златорогого единорога, объедавшего розы на садовой клумбе. Господин встал, поспешил в спальню, где почивала его супруга, и разбудил ее. "У нас в саду единорог, — сказал он, — ест розы". Жена приоткрыла один глаз и равнодушно взглянула на мужа. "Единорог — животное мифологическое", — сказала она и повернулась к господину спиной". (33)

Единорог известен с незапамятных времен. Священное писание упоминает о единорогах во многих местах, но в польских переводах искать их — занятие пустое. Там, где, например, псалом 22:22 (дат.) говорит: "salva me ex ore leonis et cornilus uncornium exaudi me", в польских переводах читаем: "избавь меня от пасти льва и от рогов... буйволиных". (34)

Единорогам свойственно одно общее качество — необъяснимое тяготение к девушкам, еще не познавшим мужчины. Невероятно пугливый и избегающий людей единорог не может устоять против девушки с ненарушенной девственной плевой — стоит ему такую узреть, как он тут же подходит и кладет голову ей на подол. Из этого мифического свойства также создали возвышенный символ, в то время как бестиарии рекомендуют лишь способ охоты на единорога с девицей в качестве ловчей либо приманки.

Ведь на единорогов охотились, причем охотились упорно, в основном из-за их рога, обладающего чудесными свойствами. Такой рог обнаруживал яды и создавал у обладателя иммунитет против всех отрав, а также служил материалом для изготовления прямо-таки чудодейственных медикаментов и эликсиров. Рогом единорога в "Парцифале" Вольфрама фон Эшенбаха пытаются лечить Короля-Рыбака, но безрезультатно, поскольку тут помочь может только Грааль.

Кроме рога, единорог поставлял и другие раритеты. В частности, волшебный рубин, именуемый карбункулом, который обнаруживали в черепе некоторых (много поживших на свете и мудрых) животных у основания рога. Альберт Великий считал карбункул кристаллизовавшейся кровью единорога и универсальным ремедиумом абсолютно от всех недугов — начиная с Черной смерти и кончая хандрой и тяжким похмельем. Растертая с яичными желтками единорожья печень лечила проказу, изготовленный из его шкуры пояс охранял от заразы, а башмаки — от болезни суставов, копыта же служили детектором ядов.

Хильдегарда, именуемая Рейнской Сивиллой, также упоминает о карбункуле, находящемся у основания рога единорога. Сверх того она предостерегает потенциальных охотниц на единорогов, утверждая, что животное никогда не дает себя обмануть — девушку, которая лишь прикидывается девственницей, он безжалостно забодает до смерти. Источник огромной силы животного таится в том, что раз в году единорог навещает Райские Кущи, где пьет Воду Жизни.

Бесчисленные рецепты утилизации единорогов дали основание литературному канону, в соответствии с которым единорог служит для конфронтации sacrum и profanum, противопоставления феерического идеала и грязного вожделения, для, наконец, превращения единорога в экологический символ Природы, безжалостно уничтожаемой в процессе использования. Именно так единорогов обычно рисует фэнтези.

Зверь рыкающий (Wuesting Beast)
Чудовище, упоминаемое в легенде о короле Артуре в версии Томаса Мэлори (Le Morte d'Arthur). Зверь действительно таинства и кощунства (лат.).

отвратительный: морда змеиная, тело — леопарда, круп — льва, а голени — оленя. Когда существо двигалось, из брюха у него вырывались такие звуки, словно подняли лай дважды тридцать собак, настигающих зверя. Отсюда и название: по-английски "wuesting" означает "лай псов на охоте".

За Зверем Рыкающим гонялась масса рыцарей Круглого Стола, многие приносили рыцарский обет поймать или убить бестию. Почему и зачем — неизвестно. В "Смерти Артура", вопреки священным законам конструирования фабулы, Мэлори отнюдь не делает из бестии отрицательного персонажа, ни одним словом не обвиняет ее ни в чем таком, что обосновало бы рыцарское ожесточение и упорство. Ведь зверь ограничивается тем, что просто бродит по лесам и орет голосом шестидесяти дворняг.

И ничего больше. Ни девицы не похитит, ни села не разрушит, ни сожрет никого, да что там — даже в колодец не нагадит. Ничего. Ходит себе и лает. Так что совсем непонятно, чего ради Артур и его рыцари так взъелись на чудовище и гоняются за ним, словно маньяки.

Объяснений вроде бы может быть два: либо печатник Уильям Кэкстон потерял какие-то поясняющие дело страницы рукописи Мэлори, либо сам Мэлори умышленно таких пояснений не дал, ибо хотел посмеяться над рыцарством и рыцарскими "обетами", погонями за непонятными, бессмысленными идеалами.

Некоторые исследователи Артуровской легенды считают, что Зверь Рыкающий — ни больше ни меньше, как лохнесское чудовище. При этом они исходят из того, что первые упоминания о шотландском диве датированы тем же периодом, что и упоминания об Артуре. Лох-несское чудовище видел, например, и изгонял его святой Колумб Ионийский (VI век).

Змей Горыныч
В русском фольклоре трехглавый дракон, людоед, похититель девушек, враг и, разумеется, противник положительных героев. Грозный он противник и страшное чудовище, стоит только ему приблизиться, как тут же наступает тьма, поднимается ветер, а мать-земля страдальчески стонет;

Как и классический дракон, Змей Горыныч — страж. Он стережет границы колдовского "тридесятого царства за тридевятыми горами". Это царство — древняя символика "того света", страны мертвых, в которую в трансе отправляются шаманы. В названное тридесятое царство можно попасть через Калинов Мост, перекинутый над широкой, иногда огненной рекой. Но как раз этот-то мост и стережёт Змей Горыныч, никого не пропустит — ни птицу, ни зверя, ни пешего, ни конного, всех пожирает.

В других версиях Змей — опять-таки аналогично классическому дракону — стережет не границу, а саму сердцевину этой волшебной страны, "держит вахту" при том, что в "тридесятом царстве" самое ценное — сокровища, золотые яблоки, живая вода, а-то и красавица-царевна, местная или же похищенная. Герой — Иван Царевич либо Иван-дурак — должен победить Горыныча в бою, отрубить ему все три головы, а тело сжечь. И быстренько ретироваться, потому что у Змея обычно имеются очень даже мстительные родственнички.

Имя "Горыныч" связано не с "горем" (несчастьем), а с "горами", так как вначале он был не дракон, а дух гор. Название же "змей" выражает связь трехглавого гада с землей — на том же самом принципе польское название "wanj" (читается "вонж" — змея) намекает на связь с водой. Кстати: слово "гад" означает паскудное, отвратительное существо (в русском языке до сих пор существует определение "гадкий").

Свалялась шерсть, местами в жутких ранах
Разводами, из грязи и крови
В тумане лжи, и злых воспоминаний
Идти вперёд, хоть режь, хоть разорви!
Идти вперёд… куда? Зачем?.. Не знаю…
И сил, чтоб сделать шаг, уж больше нет
Теперь одна, я под луной страдаю
И шерсть, мою колеблет её свет.

Зомби (Zombie)
Хунганы, могущественные жрецы исповедуемой на Гаити и Антильских островах религии вуду (woodoo) и маги вуду, именуемые забопами, обрели гигантскую магическую силу, благодаря которой способны воскрешать мертвых. Однако и хунганы, и забопы силой этой пользуются исключительно в злых целях. А именно — убивают людей, в основном своих личных врагов, а также тех, за убиение которых им заплатили, ну и кроме того — скептиков, не верящих в их могущество и насмехающихся над ним. Для этого используется таинственная трава — обычно в виде порошка, который хунган либо забоп выдувает жертве в рот. Жертва умирает, любой врач и консилиум ничтоже сумняшеся устанавливает естественную смерть. Однако смерть эта не только не естественная, но и мнимая — жертва все время пребывает в сознании и знает, что происходит даже во время похорон. Агония закапываемой жертвы страшна, а колдун вуду потирает руки от удовольствия: ведь это часть его жуткой мести.

Спустя несколько дней после похорон жертва просыпается в гробу и вылезает из могилы, однако только для того, чтобы колдун мог превратить ее в слугу, лишенного воли, послушного как автомат и готового исполнять любое задание своего- господина и повелителя, а задания, как правило, бывают зловещими и чудовищными. Возвращенный к жизни труп называется зомби. Ничто — кроме смерти мага — не может удержать зомби от исполнения приказа, отданного мэтром. Однако, когда тот расстается с жизнью, зомби окончательно и бесповоротно превращается в труп.

Слово "зомби" благодаря книго- и кинострашилкам сделало международную карьеру, нет языка, в котором оно не было бы понятно или даже эпонимно — в английском, если взять первый попавшийся под руку пример, словом "zombielike" определяют человека, который, будучи, например, болен, пьян или напичкан наркотиками, двигается как автомат, одеревенело, неуверенно и слепо, совсем как герой известного видеоклипа Майкла Джексона. Этимология протягивается через Гаити в Западную Африку, к культу бога Питона. В Конго "зумби" называют амулет либо фетиш, оберегающий от злых чар.

Есть основания предполагать, что в состав ядовитого "порошка зомби" входит в основном экстракт и дегидрат смертоносного тетродотоксина, добываемого из рыб рода Tetraodonidae, особенно же из знаменитой — и пользующейся дурной славой — рыбы фугу, которую в Японии подают только в самых лучших ресторанах, имеющих соответствующую лицензию. Готовить фугу разрешается лишь повару с дипломом элитной "школы фугу", и все же потребление этой рыбы вызывает смерть нескольких человек ежегодно. Страшнее всего то, что смерть — медленная и мучительная — не освобождает клиента от необходимости уплатить по ресторанному счету, а счет бывает немалый.

Утверждают также, что с тетродотоксином многие годы экспериментирует американская армия и что на "поле зомби" уже есть не только многочисленные жертвы, но и значительные успехи. Эксперименты проводятся в Форт-Макклеллан в Алабаме. Это между Атлантой и Бирмингемом, рядом с шоссе № 20. Но я не стал бы сворачивать с шоссе, да и вам не советую.

Инкубы и Суккубы (Incubus и Succubus)
Дьяволы и дьяволицы, демоны, скрывающиеся под личиной прекрасных юношей и девушек, вводящие во искушение людей и поддерживающие с ними плотские отношения. Мотив богов, божков, чудовищ, демонов (или демонических явлений), подбирающихся к смертным женщинам, мы найдем в любой без исключения мифологии мира. Плодами таких связей обычно оказываются знаменитые герои и титаны (Геракл, Персей, Палемон, Кухулин, Вайнемейнен), могущественные маги (Мерлин), либо иные избранники судьбы (прекрасная Елена), и в большинстве культур никто (кроме ревнивых мужей) не имеет к богам претензий за их земные интрижки. Впрочем, не отстают от богов и богини, которым тоже случается пофлиртовать со смертными, порой даже, так сказать, с положительным результатом (Гильгамеш, Ахиллес, Эней), и их тоже никто за это не осуждает. Более поздние культуры отдалили богов от Преходящей юдоли — и хотя мотив "сына божьего продержался, все же идея осуществления сексуального контакта Бога (уже только мужского пола) со смертной женщиной стала немыслимой. Вместе с растущими сексуальными фобиями, яростной мизогинией и остервенелым антифеминизмом клира "потусторонний" эротизм сделался прерогативой сатаны, инструментом введения во грех, а исполнительницей сатанинских планов сочли демониц суккубов (succubare — лежать под кем-либо) и демонов инкубов (incubare — лежать на ком-то, либо "вылупляться"). И тому, и другому названиям, как утверждают, мы обязаны Фоме Аквинскому.

Вначале демоны являлись и совращали во сне, и это явно указывало на то, что жертвы были невольными и безвинными, в конце концов, кто может противиться ночному кошмару! Но так продолжалось недолго.

В булле "Summis desiderantes aftectibus" (1484) папа Иннокентий VIII выражает беспокойство: "Дошло, — говорит он, — до ушей наших и великой нас печалью Наполнило то, что в некоторых провинциях Северной Германии, в епархиях Майнц, Киль, Тревир и Бремен многочисленные особы обоих полов, не бдя о души спасении и отступив от веры католической, предаются разврату с дьяволами, с инкубами и суккубами, после чего при помощи заклинаний и колдовства убивают детей человеческих и скотины, портя плоды земли и виноградников..."

Его святейшество Иннокентий (который, кстати, был крупным гулякой и общепризнанным бабником, имел многочисленных любовниц и солидную кучу детишек) призвал на помощь двух благочестивых братьев-доминиканцев — Генриха Крамера и Якоба Шпренглера. Доминиканцы, из которых один был вором и растратчиком, а второй психопатом, яро взялись за дело. А вскоре "Malleus Maleficarum" (1489) поучал, что: "...видывали колдуний, кои лежали посередь полей, либо лесов, обнаженные по самые пупки, а то и выше, а по движениям бедер их и ног, како тож и частей нескромных, без труда сделать вывод было можно, что оные с невидимым для постороннего глаза дьяволом инкубусом копулировали; бывало даже, что по окончанию оного развращенчества из промежности их черный дым возносился..."

Это даже имело "научное" название: concibitus contra naturam cum creatura spiritual!.

От первоначальных мифов и легенд отцы церкви отошли и в еще одной важной материи: от копуляции с суккубами и инкубами, утверждали они, потомства быть не может, поскольку "procteare hominem est actus vivi corporis, sed daemones sumptis corporibus non dant vitam". С этим тезисом активно боролся Мартин Лютер. "Уродливые, деформированные и аномальные новорожденные, — утверждал он, — есть дети сатаны и доказательство того, что мать совокуплялась с дьяволом. Таких детей, — гремел благочестивый авугстинец, — надлежит уничтожать".

Видать, великий реформатор не во всем был реформируемым.

Кикимора
Жуткое русское создание, живущее в болотах и топях. Принимает внешность старухи, закутавшейся в ряднину, сотканную из мха и водорослей. Однако мало кто из живых видел кикимору, потому что она невероятно скрытна — на болотах в лучшем случае можно услышать ее вой.

Заблудившихся на болотах людей кикимора криком зазывает на трясину, откуда нет возврата. Поверхность трясины, состоящая из спутавшихся мхов, неожиданно раскрывается... и появляется кикимора, чтобы любоваться жуткой агонией медленно погружающегося в топь несчастного.

К более мелким болотным духам, слугам кикиморы, относятся болотницы, хмыри, караконджалы, крыксы и злыдни. Все они враждебны людям и очень опасны.

Кильмулис (Kilmulis)
Отвратное творение, разновидность гнома. Проживает на мельницах. У него нет рта, и чтобы поесть, он засовывает себе пищу в нос, а нос у него воистину огромен (судя по всему, размером примерно с венгерскую салями). Обычно кильмулис ломогает мельнику в работе, но если его разозлить, то может вконец отравить жизнь.

Клабатер (Klabautermann)
Домовой (хохлик) немецких кораблей и судов, известный со времен процветания Ганзы. Его хорошо знают в Польше — на Поморье и в Кашубах. У любого уважающего себя корабля или шхуны есть свой клабатер. Пока клабатер живет на корабле, корабль не разобьется и не утонет. Однако стоит клабатеру, разозлившись, покинуть корабль, так того и гляди нагрянет беда. Поэтому моряки уважают клабатера и прощают ему на борту фокусы и шпасы (35), до которых клабатер весьма охоч. Если моряк, стоящий в темноте на вахте, вдруг получит солидную оплеуху либо крепкий таинственный пинок под зад — знай: это как раз и был клабатер.

Клабатер никогда - приникогда не показывается простым матросам. А вот с капитаном либо штурманом частенько просиживает целыми ночами, треплется и потягивает ром в капитанской каюте.

О клабатере говорят несколько строк матросской старой песенки, повествующей о приключениях немецкого пирата Клауса Штёртебекера из Рюгена, грозы Балтики и Северного моря, пойманного в конце концов Ганзой и обезглавленного на рынке в Гамбурге (ок. 1400).

Штёртебекер — наш капитан, А помощник его — Годак, Нам клабатер — родной братан И Голландец-Летун не враг!

Не страшны нам ни шторм, ни шквал!

Не спугнет нас небесный гром,

Что нам хилый девятый вал?!

По волнам мы как буря прем! Жизнь — подачка, ты жив — и рад! В Гельголанде, как прежде, ад!

Этимология слова неясна, обычно его связывают с немецким словом "Kalfaterer", от глагола "kalfatem", означающего конопачение и смоление щелей в палубах и бортах судов.

Кларихун (Klurikaun)
Шотландский домовой (опять же хохлик!), разновидность брауни, в отличие от которого, однако, никогда не помогает в домашнем хозяйстве. Впрочем, и мешать тоже не очень-то мешает, по крайней мере до тех пор, пока не наберется горячительного по горлышко. А надобно знать, что кларихун обожает подвалы, в которых хранится спиртное. Кларихун большой любитель отпить винца из разных бочек, бочонков и бутылок, не зная меры. Поэтому все обычно заканчивается тем, что поднабравшийся кларихун рычит, верещит, вопит, поет, отрыгивает и шумит сильнее, чем полтергейст.

Распространяемые всяческими вредными бабами слухи — мол, безобразничает в подвале вовсе не кларихун, а хозяин со дружками — должно считать клеветой и демагогией.

Коблинау (Coblynau)
Валлийская разновидность гоблина. Безобразное существо ростом (когда выпрямится) около двадцати дюймов. Обитает в действующих рудниках, наряжается на манер горняка. В отличие от вредного и пакостничающего где только можно классического гоблина, коблинау не опасен и доброжелателен. Случается, что стуком в стенки горных выработок он указывает горнякам богатый рудный горизонт или золотоносную жилу, а бывает, что и предостерегает об опасности. От этого стука идет и другое его название — стукач (англ, knocker или knacker).

Множество стукачей обитает в шахтах Корнуолла; вместе с волной эмиграции это существо попало вначале в Австралию и Южную Африку, а затем практически в каждый уголок мира, где только есть шахты и рудники.

Корриган (Korrigan, правильнее C'Horrigan)
Известный также как корриг, либо корред — бретонский домовой (хохлик), близкий родственник лспрсхуна, корну-олльского пикси и шотландского кларихуна.

С лепрехуном корригана роднит любовь к накоплению и укрытию сокровищ, с остальными домовыми — страсть к проказам, порой весьма неприятным. Набор шуточек и фокусов — стандартный: жутко шумит по ночам (особенно любит колотить в медные котлы и тазы), сбивает с дороги путников, подменяет детей в колыбельках, наводит беспорядок в домашнем хозяйстве, балуется с инвентарем. Корриган, даже больше, чем его родня, крупный любитель приставать к девушкам. То, глядишь, в темноте за ягодицу ущипнет, то лапу под юбку или за декольте сунет, а то еще и дальше продвинется.

Гораздо более спокойная разновидность корригана — лутин, домовой, который по примеру шотландского брауни может помогать в домашнем хозяйстве.

Особенно часто корриганы посещают район местечка Морло, у них там под землей есть свои пещеры и лабиринты. Легенда гласит, что именно корриганы установили знаменитые бретонские монолиты — менгиры, кромлехи, дольмены и каменные курганы вдоль залива Морбиан, особенно известны те, что расположены в районе деревушек Карнак и Мэнек (неподалеку от Ванесса).

Кошмары (Zmory — польск. — тагу, mury, moraw)
Духи и чудовища, терзающие спящих людей жестокими снами, либо просто усаживающиеся на грудь и душащие. Название получили от Мары, супруги Чернобога. Во многих языках есть выведенные от "Мары" слова, означающие злого ночного упыря либо ночной кошмар: dеr Mahr (нем.), nightmare (англ.), тога (иберийское). Англосаксонское слово wudurmaere (лесная мара) означает "зхо". От Мары же пошли слова "мор", "морить" и "смотрить" (ну и, конечно, кошмар).

Лесные зморы

В дуплах ели мухоморы,

А в заброшенном яру

Стрыги выли поутру.

Совы прятались на отдых,

Ведьмы дрыхли в птичьих гнездах,

Сотрясая храпом воздух.

На холме сидел Душитель —

Снов девичьих осквернитель.

Пели верить нордической примете, то женщине, которая хочет в будущем рожать детей беспроблемно и совершенно безболезненно, следует проползти сквозь плодные оболочки, оставшиеся после того, как кобыла родила жеребенка. Впрочем, не исключено, что рожденные такой женщиной мальчики окажутся волколаками, а девочки — зморами.

Кощей Бессмертный
В русских былинах — страшный и безжалостный чародей, отвратительный костлявый старик (отсюда этимология имени). Кощей постоянно готовит всякие пакости у себя в замке, где хранит несметные богатства, которые сторожит ревностнее нежели дракон. Как сказал поэт:

Там царь Кощей над златом чахнет, Там русский дух, там Русью пахнет! (36)

В числе сокровищ Кощея есть живая и мертвая вода. Живая, как известно, возвращает к жизни умирающих и мертвых, мертвая — лечит раны и позволяет (во всяком случае, теоретически) жить вечно, и тому, что Кощей постоянно се пьет, он обязан своим прозвищем.

Кощея победил и заковал в цепи бог Ярыга (отсюда, как больше нравится другим, этимология его имени, потому что якобы "кощей" означает по-тюркски "невольник"). Случайно оказавшийся в тех местах сказочный богатырь Иван Царевич высвободил — па свою шею — Кощея из неволи, а тот отблагодарил его воистину сверх меры: взял да и похитил Иванову невесту, красавицу Марью Моревну. В наказание Иван его прикончил, поскольку — как сказано выше — Кощей лишь теоретически был Бессмертным. Убить его в принципе было можно, но это требовало определенных "затрат труда". Пришлось Ивану отправиться аж на край света, за моря бурливые, и там, на острове Буяне, под огромным дубом лежал камень, под камнем закопан железный сундук, в сундуке томился заяц, и зайце сидела уточка, а в уточке — яйцо. В этом-то яйце и была сокрыта Кощеева погибель. Раздавил Иван яйцо — тут Кощей и дух испустил.

Ну и слава Богу!

Кракен
Огромное морское чудовище, живущее в холодных северных морях, в основном в Норвежском и в северной Атлантике, но встречающееся и в Гренландских, Лабрадорских и Баффиновых водах. Особенно часто кракены попадаются в районе Ньюфаундленда. Их видели множество моряков, а описал кракена в 1752 году Эрик Понтопиддан, епископ Бергена. По словам епископа Понтопиддана, кракен — это гигантская каракатица "полторы английских мили, а то и больше в окружности", без труда дотягивающаяся щупальцами аж до верхушек самых высоких мачт, чтобы перевернуть корабль кверху килем и затащить на дно морское.

Епископ Понтопиддан лично видел, как кракен выпустил в воду чернила, затемнив море по самый горизонт. Епископа удивило, что у такого жуткого чудовища защитный механизм все равно как у какой-то простой каракатицы. "От кого, — вопрошает епископ с достойной удивления рассудительностью, — кракен может защищаться чернилами? Не иначе как от библейского Левиафана".

Во всяком случае, похоже, многие корабли, погибшие в северных водах, следует записать на счет кракенов.

Слово "кракен", уже прижившееся во многих языках, имеет норвежское происхождение. По-немецки "krakc" — каракатица, кальмар.

Некоторые утверждают, что кракен отнюдь не миф, не матросско-епископская выдумка и досужий вымысел, что Понтопиддан и другие сталкивались и принимали за кракенов спрутов из еще не изученного и скрывающегося на морском дне вида, достигающего гигантских размеров, из отряда Archithcuthis. Беда лишь в том, что сей неизученный вид из отряда Archithcuthis — тоже бред и трепотня. Но с каких пор это мешало легендам?

Краснолюд (Карлик, Гномик)
Фигура, присутствующая и известная в каждой мифологии. С греческого привилось название "Nanus", трансформировавшееся во Франции в "Nain" — нэп. В Испании он зовется "дуэпдс" (duendc). У славян, в связи с тем, что он часто поселяется в домах, именовался домовым либо домовником. Наиболее популярное в настоящее время в Польше название берет начало от излюбленного гномами красного колпачка. Гномов, населяющих горы, немцы называют Zwerg — цвергами (отсюда, через ducrgar, ducrg пошло английское dwarf), либо троллями. Для лесных гномов у немцев имеется слово "Schrcttcl", либо "Schratt", отсюда польское "skrzat" (скжат) и чешское "ckret" (скрст). Известно также, в частности, из братьев Гримм, название вихт ("wicht"), вихтляйн ("wichtlcin"), либо вихтсльман ("wichtclmann"), а отсюда англосаксонское "wight". Толкииовские Призраки Курганов это Barrow Wights. У часто употребляемого в польском языке названия "karzcl" (карлик, карличек) этимологически (что следует знать!) мало общего с краснолюдом, ибо это искаженная по значению калька германского слова "Karl" (karl — нем; churl — англ.) обозначающего отнюдь не малыша, а совсем наоборот — большого, толстого мужика-тупицу.

В литературу фэнтези фигура краснолюда вошла с легкой руки Толкина, а образцом ее напрямую были карлики из скандинавских легенд. Ведь краснел юлы из "Эдды" — это отнюдь не писающие в молоко лилипутики, не домовые и божки, которые удовольствуются насыпанными на порог крошками калача, а боевые воины, прекрасные кузнецы и оружейники. Именно карл Альбсрих выковал Нагсльринг, меч Дитриха из Берна, в "Эдде" карлы Брокк и Синдри сделали Гуигнир, копье Одина. Дайн и Набби изготовили Хилдисви-на — посвященного Фрейе золотого одиица. Краснолюды выкопали Драупнир, волшебный браслет Одипа, и Глейпнир — цепь, поймавшую полка Фенрира. Эта цепь — прямо-таки великое произведение кузнечного искусства — была одновременно и тонкой, и крепкой, поскольку в качестве материала для нес использовали звуки шагов крадущейся кошки, волосы с подбородка женщины, корни гор, медвежьи сухожилия, дыхание рыбы и птичью слюну.

Множественное число слова "dwarf" — чтобы как можно дальше отойти от сказочек для детей и закрепившихся по вине диснеевских мультиков кретинских стереотипов Сплюшка, Гбурка, Гапця ct consortcs (37) — Толкин "обратил" в dwarves. В польском переводе "Трилогии Кольца" подобную операцию проделала Мария Скибнсвская, заменив смешного сказочного "краснолюдика" солидным "краснолюдом". Слово "краснолюд" в польском языке представляет собой неологизм.

Кроме упомянутого ранее тролля, по прямой линии от германско-скандинавских цвсргов и свартальфаров выводятся гномы и кобольды, а от них, в свою очередь, гоблины и все прочие гуманоиды, населяющие подземелья.

Как уже было сказано, Толкин, моделируя своих краснолюдов, воспользовался "Эддой". И перетащил оттуда в свою трилогию следующие имена: Бофур, Бифур, Бомбур, Дайн, Дори, Дьюрин, Двадип, Глоин, Кили, Лони, Наин, Мали, Нар, Мори, Оин, Ори, Торин, Траин, Фили, Фрар и Фундин.

Однако если кому-то приспичит писать фэнтези и он захочет подыскать для своих краснолюдов имена, то в "Эдде" найдет еще больше красмолюдов, имен которых Толкин не использовал. Вот они: Аи, Алвис, Альф, Альвидр, Альтиор, ан, Андрварн, Атвард, Аурвангр, Аустрин, Бари, Вар, Вадг-расиль, Весгри, Вигг, Виндальф, Вифир, Витр, Гиннар, Густр, Ири, Ивальди, Лидскыи1ьф, Лит, Лони, Лофар, Ниди, Ни-пинг, Нордри, Нюй, Нюард, Нют, Опар, Рсгинн, Свифир, Скирфир, Сирди, Сюндр, Хачсспори, Харнобори, Юнви, Яри и пропущенный мною по невнимательности Ини.

Кэльпи (Kelpie)
Шотландский водяной дух, чаще всего появляющийся в виде прекрасного породистого коня. Позволяет оседлать себя и какое-то время использовать, а потом неожиданно прыгает в воду и топит наездника.

Этимологии слова: вероятно, от "kelp" — морских водорослей, возможно, от гэльского cailpcach (яловичная кожа, яловка)

Ламия (Lamia)
Была возлюбленной Зевса. Гера, узнав об (очередной) внесупружеской афере, взбесилась и из мести прикончила детей Ламии. С той поры Ламия, превратившаяся в чудовище, не жалеет чужих детей. Будучи наполовину женщиной, наполовину змеей, она породила жуткое потомство, именуемое ламиями. Ламии обладают полиморфическими способностями, могут выступать в различных ипостасях, обычно как звсро-человсческис гибриды. Однако чаще они уподобляются красивым девушкам, поскольку так легче завлекать неосторожных мужчин. Из своих жертв ламии высасывают кровь. Нападают они также на спящих и лишают их жизненных сил (спермы). Роберт Грсйвс ссылается на иконографию, изображающую нагих ламии в позе habitus cquitis, усаживающихся верхом на спящих навзничь путников.

Ламию — при некотором умении — легко разоблачить, для этого достаточно заставить ее подать голос. Поскольку язык у ламии раздвоенный, она может только шипеть.

Название "ламия" этимологически выводится из "lammaszt'a", слова, которым в Ассирии и Вавилоне называли демонов, убивающих грудных младенцев. Древнееврейским словом "лилим" в мидрашс именуют демонических детей Лилит. Известны строки из Книги пророка Исайи (34:14), которые в большинстве польских (и русском — Е.Вайсброт) переводов говорят о "Лилит", или "ночном привидении", в переводе же св. Иеронима они выглядит так: "...ibi cubavit lamia ct invcnit sibi requiem".

Дело в том, что в средневековье ламия (как и Лилит) стала синонимом сатанинского демона, дьявола родом из ада. Опороченное произведение Ульриха Молитора "О демонах и чародейках" (1493) это ведь в оригинале-то "Dc lamiis et Phitonicis mulicribus". Ламии связали с инкубами и суккубами, превратили в упырей, демонов ночи, добавив к ним такие разновидности, как лемуры, эмпузы (ср. "Фауст" Гёте) и мормолики.

"О подруга и спутница Ночи, о ты, коя радуешь собак лаем и потоком крови, крадешься во мраке между могилами, о ты, которая жаждешь кропи и несешь ужас смертным, о Горгона, Мормона, Луна Тысячсликая, соблаговоли принять наши жертвы!" (38)

Левиафан (Leviathan)
Невообразимо огромное морское чудовище, по некоторым версиям — персонификация демона Рааба, князя моря, взбунтовавшегося против Яхве, а Яхве, который таких фокусов не прощал, раздавил ему голому. По другим версиям Левиафан отнюдь не бунтовал и плавает себе спокойненько в глубинах, а Яхве поймает его лишь и Судный день, чтобы мясом его накормить жителей Нового Иерусалима. Аналогия с поимкой Тором змея Мидгарда очевидна. Лсниафан, как сказано, чудовище гигантское, и хоть никто его ни разу не видел, тем не менее известно, что рыбы и морские чудовища длиной аж по триста миль служат ему пищей. А дабы все же существовало нечто такое, чего бы убоялся сам Левиафан и чтобы это "нечто" не позволяло ему очень-то уж безобразничать, Яхве создал рыбку Халкис. Есть мнение, что речь идет о сардине, либо анчоусе.

Польские переводы Библии не очень-то последовательны в отношении Левиафана. Так, Книга Иона (40:20-25) отождествляет его с крокодилом (39), в то же время в Псалме 74:4 чудовище оказывается самим собой — Левиафаном ("Ты разбил голову Левиафана...").

Книга Иова (41:6) говорит о Левиафане: "Кто сумеет отворить врата пасти его ("...portas vultus cius quis apcrict"), из уст его пламя вырывается ("...dc ore eitis lampades proccdunt"), а в другом переводе Библии: "...из его пасти факелы пылающие выходят..." (40)

Приведенный выше текст наверняка узнает каждый фанат Рождсра Жслязнм, поскольку это название известного и награжденного рассказа "The Doors of His Face, the Lamps of His Mouth" — "Лица его, пламенники пасти его".

Лемур — См. ламия.

Лепрехун (Leprechaun)
Ирландский гномик, разновидность гоблина, сапожник-любитель, отсюда и этимология названия, от Icight brogan — башмачник (англ.). Лепрсхупа часто можно застать за изготовлением ботинка, и что интересно — всегда одного, никогда пары. Это зловредный и хитрый маленький паршивец, но есть смысл попытаться его перехитрить, поскольку у каждого лспрехуна обязательно есть ловко упрятанный кувшин, полный золотых монет. Так что овчинка выделки стоит.

Леший, или Лесовик
Лесное существо из народной русской демонологии. Заботливый дух леса, защитник его богатств и обитателей, решительно враждебный людям, особенно взъевшийся на лесорубов и охотников. Одноглазый, как циклоп, и в общих чертах — человекообразный, леший обладает весьма развитыми полиморфическими способностями, обычно людям является в виде бородатого старца, но может обернуться медведем и даже деревом. В давние времена, установив, что в каком-либо участке бора завелся леший, этот участок объявляли запретным, туда нельзя было заходить и уж ни в косм случае охотиться, валить деревья и даже собирать грибы и ягоды.

Поэт сказал:

У Лукоморья дуб зеленый; Златая цепь на дубе том:

И днем и ночью кот ученый Вес ходит по цепи кругом;

Идет направо — песнь заводит, Налево — сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит... (41)

В Польше леший известен под именем боровой, боровик, либо борута, а также — Лесное Лихо. Этимология "лиха" аналогична этимологии "лешего".

В пособниках у лешего ходят более мелкие духи и лесные домовики: аук (дух эха, зловредно передразнивающий путников и сбивающий их с пути), пущевик (живущий в глубинах леса), моховик — проживающий во мхах и торфяниках, луговик, обитающий в лугах и на лесных полянах. Существуют также "специализированные" мелкие духи-покровители, по их названию легко догадаться, что именно они опекают: Цветыч, Грибыч, Пчелич и Ягодич. То, что кроме вышеназванных, якобы существует еще и душок Самогоныч, подтвердить не удалось.

Лианан Ши (Leanan Sidhe)
Род ирландских ворожей (fairy, daoine sidhe), либо эль-фиск совершенно невероятной красоты, специализировавшихся на обольщении мужчин. Особое пристрастие лиаиан ши питали к поэтам, бардам и менестрелям. Околдованный и одурманенный эльфийкой поэт ощущал неимоверной силы прилив вдохновения и таланта — по крайней мере на то время, пока с ним пребывала лианан ши, а длилось такое недолго. Страстный, исключительно бурный и непрекращающийся секс, коего лианан ши требовала от любовника, очень быстро исчерпывал его жизненные силы, и неожиданно вспыхнувшее пламя вдохновения так же неожиданно угасало, умирало. А лианан ши, словно ненасытная вампирша, будто истинная Лилит либо ламия, как ни в чем не бывало отправлялась на поиски новой жертвы.

Опаснее всего лианан ши с острова Мэн. Эти не ждали, пока жертва угаснет, а приканчивали ее раньше — как только им наскучивало, а происходило (и происходит) это очень быстро.

Линдвурм (Lindwurm), или Линдорм
Бескрылый двуногий дракон с длиннющим хвостом, змеиной шеей и головой. Этимология слога "линд" ("lind") — сомнительна, "вурм" же ("wyrm", "worm") означает на германском (готском) языке змею или дракона, то же значение имеет нордический Орм (змей Мидгарда, охватывающий своими кольцами землю).

Линдвурм связан с алхимией (в которой, как и каждый дракон, символизирует matcria ptima — первичную, нетранс-мутированную материю, либо металл), с медициной и фармацевтикой, правда, в символе последней чаще встречается змея, обернувшаяся вокруг чаши, однако в Германии до сих пор можно встретить аптеки, носящие название "Lindwurm Apothcke" и украшенные щитом с двуногим драконом.

Наиболее известная легенда о Линдвурмс рассказывает о девушке, которая взамен на оказанную ей услугу (различную в зависимости от версии) соглашается стать женой лимдвурма. В брачную ночь девушка сбрасывает перед змеедраконом - возлюбленным все свои семь одежек, а когда наконец раздевается до конца, линдпурм обпивает ее нежно змеиными кольцами. Дрожащая от возбуждения девушка видит, что змей начинает слой за слоем сбрасывать змеиную кожу. Когда падает последний слой, юная супруга обнаруживает, что обнимает ее уже не змей, а юный, чертовски обаятельный мужчина. Оказывается, линдпурм был королевичем, колдовством превращенным в дракона. Теперь же чары развеялись, разрушенные любовью и преданностью девушки. Супруги жили долго, счастливо и, разумеется, н полном достатке.

С легендой о Линдвурмс совершенно явно — и достаточно сексуально — связан "Гад" Болеслава Лесьмяна, — переполненное эротикой стихотворение о девушке, которую в ольшанике застал врасплох змей. Когда после любовных игр змей собирается изменить свою змеиную внешность, девушка — в экстазе — говорит:

Не сбрасывай кожу, ис пало, оставь! Я счастлива тем, что не сои ты — а явь. Люблю, когда жалом ласкаешь мне бронь И с губ моих жарких смываешь мне кровь, Когда ты слипаешься вдоль моих ног И лбом ударяешь о лона порог, Я груди свои наклоняю к тебе. За то, что ты мой, благодарна судьбе. Мне сладостны слюни, объятья твои... Останься же змеем, ласкай и трави.

Извольте: перверсия, достойная поздних авторов фентези, к тому же за тридцать лет до Толкина и за пятьдесят до Желязны.

Свалялась шерсть, местами в жутких ранах
Разводами, из грязи и крови
В тумане лжи, и злых воспоминаний
Идти вперёд, хоть режь, хоть разорви!
Идти вперёд… куда? Зачем?.. Не знаю…
И сил, чтоб сделать шаг, уж больше нет
Теперь одна, я под луной страдаю
И шерсть, мою колеблет её свет.